Сердечно ваш, Лео Бокерия

У Лео Бокерия, главного кардиохирурга страны, несколько ипостасей: директор Научного центра сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева, президент Общероссийской общественной организации «Лига здоровья нации», член Общественной палаты, автор и организатор благотворительной акции «Прикоснись к сердцу ребенка», которая помогает детям с врожденным пороком сердца. О своем ежедневном труде в канун своего 70-летнего юбилея профессионал с большой буквы, за плечами которого более пяти тысяч операции на живом человеческом сердце, рассказал корреспонденту РИА Новости Татьяне Степановой.

– Лео Антонович, расскажите, как Вам удается так хорошо выглядеть в ваши годы, стоять по несколько часов у операционного стола и успевать сделать все общественные дела?

– Целый ряд моих коллег, которые существенно старше меня, продолжают руководить институтами в системе медицинской академии наук и вкалывают, также как и я. Вероятно, это привычка к систематическому труду. Сколько я себя помню, я все время что-то делал. Когда учился в школе, то много читал, учил наизусть стихи, играл в шахматы и запоминал партии, много играл в футбол. В институтские годы я окончил двухгодичные курсы английского языка, в то время как мои друзья развлекались. А последние тридцать лет - это ежедневная кропотливая работа, поэтому вплоть до последнего времени мой возраст не ассоциировался у меня ни с юбилеем, ни с тем, что это – очень много. А с первого января родные и близкие друзья начали мне напоминать о моем возрасте, о предстоящем юбилее. Я думаю, поддержание формы в течение всей жизни – это основной элемент для любого человека, чтобы он мог оставаться физически крепким.

– Как Вы пришли в Бакулевку, всегда ли мечтали стать кардиохирургом?

– Естественно, я помню назубок, как я пришел в Бакулевский центр. Я учился на кафедре оперативной хирургии топографической анатомии в аспирантуре, ее возглавлял академик Владимир Кованов – ректор первого медицинского института. После института он сразу оставил меня в аспирантуру. К тому времени я уже несколько лет был в научном кружке и делал принципиально новую работу, за которую мы потом получили Ленинскую премию. Когда настал период моей защиты, Кованов предложил мне остаться на кафедре поработать. На что я твердо сказал, что хочу уйти в клинику. Тогда Кованов предложил мне в оппоненты Владимира Бураковского. А он, прочитав мою диссертацию, тут же пригласил к себе в институт работать в барооперационной, потому что появился человек с готовой диссертацией, который знает предмет. Таким образом, я появился в институте 2 сентября в 1968 года.

– Лео Антонович, а сколько всего операций Вы уже провели?

– Я их не считал, но я думаю, что больше пяти тысяч я сделал, так я полагаю.

– Сколько операций в день Вы делаете, и по сколько часов приходится стоять у операционного стола?

– Однажды я сделал семь операций, включая пересадку сердца. В тот день после шести операций мне вдруг позвонили и сообщили, что появился донор. Тогда я провел седьмую операцию. Несколько раз я делал по шесть операций, но это очень тяжело. Пять операций я делаю часто, а четыре операции системно.

– Лео Антонович, расскажите, какие эмоции Вы испытываете во время операции, они за эти годы изменились? Каково это чувствовать, когда у вас в руках, грубо говоря, живое сердце?

– Мои ощущения еще более обострились, потому что я прекрасно понимаю что, за мной сегодня очень внимательно наблюдают, и верят, что ничего плохого произойти не может. Поэтому к любой операции я отношусь одинаково ответственно. Скажем, я сегодня делал две совершенно разные операции. Одна операция была очень простая: молодому человеку хотели поставить через вену стент, такое устройство, которое закрыло бы дефект межпредсердной перегородки, но вовремя спохватились, то есть, вошли, попробовали – не устанавливается, ушли.

А вторая операция крайне тяжелая – это ребенок трех с половиной месяцев, которому в возрасте двух дней была сделана операция в связи с синдромом дисплазии левого сердца. Ему была сделана операция первым этапом, так называемая, гибридная операция, когда был поставлен стент в открытый артериальный проток суженной легочной артерии и таким образом мы дали ему возможность подрасти. А сегодня мы сделали второй этап этой операции. В обоих случаях я испытывал огромную ответственность, потому что понимал, что не имею права на ошибку.

Для меня самое главное – это сделать максимум, чтобы я был уверен и ничего не напутал. Очень важно, чтобы было сделано очень профессионально, чтобы самому на душе было комфортно.



– Среди Ваших достижений есть звание заслуженного подводника, правда это или нет и за что Вам дали это звание?

– Это правда. Я сделал более 250 операций в барооперационной. Мы оперировали под давлением, эквивалентной глубине 20-25 метров под водой. Это дало возможность оперировать больных, которые не могли перенести операцию без повышенного барометрического давления. Более того, мы применили этот метод в родах у женщин, которые могли не перенести роды из-за наличия у них тяжелейшего порока сердца. То есть мы применяли этот метод у больных критического уровня, когда человек не может перенести ту процедуру, которая его ожидает.

– Лео Антонович, а какую профессию выбрали Ваши дети?

– Мы с женой оба врачи, учились в одной группе, дети тоже пошли по нашим стопам и стали врачами. У меня две дочери Екатерина – старшая и Ольга – младшая. Екатерина стала детским кардиологом-неонатологом, у нее двое детей – Антон и Елизавета. Ольга – кардиолог, у нее трое детей: шестилетние близнецы и младшая Екатерина. Замечательные совершенно ребята, я очень доволен своими детьми. Они прекрасные женщины, прекрасные матери и состоявшиеся специалисты.

– А вам часто удается встречаться всей семьей, и как вы проводите это время?

– Вчера мы собирались всем составом. Это, любопытное зрелище, потому что старшему внуку – 14 лет, а младшей год и два месяца. Кому-то надо маску одеть, кому-то на руки залезть, кому-то надо срочно посмотреть футбол. А близнецов я называю тайфунами, потому что они должны все открыть и посмотреть, хотя они уже все знают, младшие тоже не отстают. Удержать их всех за столом одновременно удается максимум 15 минут. Бывает, что они капризничают, потому что им тоже в какой-то степени не хватает ласки. Родители на работе. Их отцы также окончили медицинский институт. Такая у нас семья – шесть врачей в одной семье.

– Лео Антонович, вы как-нибудь поддерживаете отношения со своими пациентами?

– Я не поддерживаю специально отношения со своими бывшими пациентами. Но очень многие пациенты – мои друзья, и они бывают и на моем дне рождения, поздравляют с Новым годом и 23 февраля.

– Вы, как человек, который всю жизнь посвятил лечению сердца, знаете, как его сохранить здоровым и что в Вашем понимании означает слово «сердечность»?

– Я очень люблю подписываться не искренне ваш, а сердечно ваш. Сердечность означает – очень тепло, очень благожелательно, с температурой 36, 6, и очень ярко, потому что алая кровь – она очень яркая.

Сохранение здоровья сердца в руках самого человека. Нужно исключить вредные привычки, придерживаться определенного режима, не переедать, не перепивать и, конечно, двигаться, двигаться и двигаться!