Музейный диагноз

В отделе личных коллекций ГМИИ имени Пушкина открылась выставка "Пятьдесят на пятьдесят" – сто работ более шестидесяти русских художников по преимуществу второй половины двадцатого века, собранных двумя известнейшими в Москве врачами, кардиохирургом бакулевского центра Михаилом Алшибая и гинекологом, главным врачом центра планирования семьи и репродукции человека Марком Курцером. Медицинский подход к прекрасному изучала МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА.

Название "Пятьдесят на пятьдесят" два коллекционера расшифровывают просто: "Нам исполняется пятьдесят, наполовину наша жизнь посвящена медицине, а наполовину – искусству". Новые залы отдела личных коллекций поделены по-братски, более того, обе коллекции вывешены вперемешку – и смотрятся единым собранием. Что объяснимо: Михаил Алшибая начал собирать искусство раньше своего коллеги – в 1986 году, когда никто еще не подозревал о грядущем аукционном буме. Именно он, по его собственным словам, "подсадил на эту иглу" и своего однокашника Марка Курцера, серьезно занимающегося коллекционированием семь лет.

Собиратели сфокусированы на искусстве примерно своего возраста: большая часть представленных работ сделана с конца 50-х до начала 80-х годов и принадлежит авторам, которых принято называть нонконформистами. В этот круг бывшего "подполья" коллекционеров ввел художник Владимир Немухин, член легендарной "лианозовской группы".

Но в заслугу коллекционерам можно поставить то, что они не стали ограничивать себя каким-то одним художественным кланом или направлением. Помимо "лианозовцев" Оскара Рабина, Ольги Потаповой, Евгения и Валентины Кропивницкой, Николая Вечтомова, на выставке есть работы и более благополучных в смысле официального признания Натальи Егоршиной, Бориса Биргера, Натальи Нестеровой, и совершенных аутсайдеров вроде Владимира Яковлева или Владимира Пятницкого.

Выставка интересна и присутствием маргинальных фигур (вроде Александры Корсаковой, жены Владимира Татлина) и редких, нетипичных для того или иного автора произведений – как, например, "Леопарда" 1959 года эстонско-русского классика Юло Соостера, или композицией с женской фигурой Михаила Шварцмана, вошедшего в историю своими полуабстрактными иконными "Иературами". К этому разряду редкостей можно отнести и гордость коллекции Марка Курцера – "Натюрморт со шляпой и тростью" 1950-х годов Дмитрия Краснопевцева. Этот жизнерадостный шедевр, вызывающий какие-то набоковские ассоциации благодаря двум бабочкам и букинистическому томику с красным обрезом, выбивается из висящих рядом классических монохромных "философских" натюрмортов ныне самого дорогого из послевоенных русских художников. Как, впрочем, и из общего, меланхолично-созерцательного тона всей выставки.

Именно хрестоматийные произведения Дмитрия Краснопевцева, Михаила Шварцмана и других главных московских "метафизиков" и мистиков – Владимира Вейсберга, Дмитрия Плавинского, Бориса Свешникова, раннего Эдуарда Штейнберга, позднего Михаила Рогинского – и составляют главную линию обеих, близких по духу коллекций. Очевидно, что врачей-коллекционеров совершенно не интересуют вещи на злобу дня, то, что называется актуальным искусством, упаси боже, никакого концептуализма и тем более соц-арта. И напротив, они увлечены художниками, которые, как говорится, думают о вечном – независимо от того, оформляются ли эти мысли в сюжетную форму (как, например, в картине Александра Харитонова "Христос и грешница") или выражены борением форм чисто живописных, как в абстракциях Игоря Вулоха и Льва Нусберга. Михаил Алшибая главной темой своей коллекции вообще называет смерть, что в устах хирурга звучит весьма убедительно. Но, как ни странно, оба врача коллекционируют именно такую живопись, по отношению к которой затертая метафора "живая плоть" не кажется преувеличением.